короче лучше, конечно, понимать английский. я ничего не знаю о спектакле, из которого вытащили монолог, но сам по себе он прекрасный совершенно. и стэн. долбанный себастиан стэн, я не знаю, А НЕ ХОТЕЛОСЬ БЫ ЕМУ в театре играть побольше, а? чтобы потом были видеопостановки. и мы смотрели. потому что вот смотреть и смотреть, серьезно. что он делает своим голосом и своим лицом. ЧТО.
я вот уже 10 (?) лет люблю группу звери нежной любовью. ну такой же, как книги про гарри поттера. первые кумиры, все дела. концерты. иногда забывается, но все равно песни наизусть помнишь.
А ТУТ СУКА ПРИЛЕТЕЛО С ДРУГОЙ СТОРОНЫ ОТКУДА НЕ ЖДАЛИ НЕ СПРАШИВАЙТЕ ПОЧЕМУ ЭТО СТАРБАКС НЕ СПРАШИВАЙТЕ НЕ СПРАШИВАЙТЕ НИЧЕГО НЕ ЗНАЮ
вот так случайно зайдешь в избранное, а там ПРОСТО ВОТ ВЗЯЛИ ИЗ ГОЛОВЫ И НАПИСАЛИ, МЕНЯ ЭТО МУЧАЕТ, ПРЯМО ПЕРЕД ГЛАЗАМИ СТОИТ УЖЕ ВТОРОЙ МЕСЯЦ, ПРОСТО ВОПЛОТИТЬ ВО ЧТО-ТО ОСМЫСЛЕННОЕ РУКИ НЕ ДОШЛИ И ТУТ И ТУТ
блин блин блин
МЫ ТАМ ТАК СЛАВНО УГОРЕЛИ В КОММЕНТАХ ВНЕЗАПНО ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ДНИЩЕ В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ и бакибакибаки. простите моя адекватность где-то потерялась по пути. ахаха.
бла-бла-бла и много рыдающих смайловвы понимаете. ПОНИМАЕТЕ! где там эта гифка, когда Стив приводит освобождённых солдат в лагерь? не пойду сейчас на тумблер, потому что зароюсь и не выйду, но он и там с винтовкой в руках. Не через плечо, не за спиной, а в обеих руках, наготове. хотя казалось бы, практически дома, по крайней мере, у своих. а здесь вообще - все свои, планируют атаку - и опять. где-то когда-то говорили о том, что психологически воздействие на человека в плену схоже с изнасилованием - и то, и другое основано на том, что человек не может защитить себя, теряет контроль над своей жизнью, безопасностью, телом, чувствует себя беззащитным. барнс провёл в лабораториях золы месяцы, понимаете. месяцы. КОНЕЧНО ОН НЕ БУДЕТ ГОВОРИТЬ ОБ ЭТОМ СО СТИВОМ!! и конечно он будет скрывать своё состояние, и не только поэтому, но потому что ещё война, и потому что ещё стив, а стиву он нужен. он только не знает ещё, что он нужен ему любым баки, а не только лихим-и-весёлым-баки-до-войны. но. НО. атлищный фанон вообще, в котором Баки позволяет медсестре осмотреть его боже ну будем же адекватными симпатичное лицо, обработать ссадины, смыть запёкшуюся кровь (у него из уха шла кровь, понимаете, баки, баки, что же ты, это была долгая дорога, почему ты не пошёл к стиву на ручки, он бы тебя донёс! из австрии пешком, вай нот! он и в австрию за тобой так собирался!) господи, это фото я тоже найду потом, а то никогда не допишу пост, улыбается, отшучивается, включает обаяние на полную, говорит - со мной всё в порядке, милая, посмотри, вон там нужна помощь, солдат вернулось около четырёхсот, многим нужна помощь, н легко избегает ненужного внимания, и потом - он всегда дружелюбен, но никому не позволяет дотрагиваться до себя, кроме Стива, никогда не идёт на контакт первым, он всегда напряжён, всегда начеку, в отряде шутят - Барнс просто влюблён в свою винтовку и свой талант снайпера, он небось даже спит с ней, а барнс ухмыляется, мол смейтесь, смейтесь, ну очень смешно, а у него нож под подушкой и пистолет под рукой, и баки так страшно, он чувствует себя сломанным, осквернённым, грязным - он не мог сопротивляться, не мог, а должен был, может быть, он виноват, может быть, он мог бы сопротивляться больше, эта беспомощность преследует его в кошмарах и догоняет наяву, и только стив - итс ми, стив - возвращает его в настоящее, где он - пока - в безопасности. бзсхднст догнала меня и в этом фандоме, ну отлично. зато, Сапфира, теперь ты можешь быть уверена, что всё ещё старбакс
A train that will take you far away Еще бы кто объяснил, чего меня так понесло с этого клипа, но оно ОФИГЕННО. Не обращайте внимания на превьюху, она вообще не подходит. Там такой экшн! Такой сюжет! Такой инсепшн!
- Вот ты ждёшь поезда. Поезда, который отвезёт тебя очень далеко. Ты знаешь, куда тебе хотелось бы уехать, но куда отвезёт поезд не знаешь. Но это не важно. Почему не важно, куда этот поезд тебя отвезет?
- Потому что вы будете вместе.
Вместе. Вместе. ВМЕСТЕ.
Отлично вообще живем. Сама себе что-то придумала, сама пострадала. Полное самообслуживание.
я тут поняла, что это был идеальный поход в кино. то есть, я не ждала от него НИЧЕГО. первоклашки были так давно, что уже казались неправдой, ну что-то такое с привкусом ностальгии - почти как гп и в итоге, имхо, конечно, фильм оказался таким, каким его хочет видеть, ну, наверное, любой человек, случайно или не случайно купивший билет хдд ОТЛИЧНЫЙ ФИЛЬМ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ФИЛЬМ ПРЕКРАСНЫЙ ПРОСТО Я НЕ ШУЧУ я понятия не имею, что с этими героями происходит в комиксах; мне плевать вообще на разного рода несостыковки в том, как совмещали оригинальную кинотрилогию крестиков и последние два фильма; и вообще поебать на то, что например две разные киностудии используют одного и того же комиксного героя с разными актерами теперь ПОХУЙ серьезно, фильм - прекрасный. сюжет прозрачный, то есть я его боялась по предварительным описаниям и трейлерам, когда он выглядел в моих глазах примерно как "будущее прошлое будущее прошлое взрывы кто-то умер кто-то ожил чарльз на ногах эрик расхерачил стадион" а в итоге все логично, все понятно, все ЗДОРОВО! про персонажей и актеров ничего говорить не буду, все и так знают - все крутые. КВИКСИЛЬВЕР, ОТДЕЛЬНАЯ ЛЮБОВЬ! я не знаю что с ним сделают марвел синематик, но ТУТ здоровая доза нахального подростка вот просто необходима была
все хороши, все хорошо, фильм прекрасен И САМОЕ ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЕ, ЧТО НЕ ЗАГОРЕЛОСЬ НИЧЕГО СПЛОШНОЙ СТАРБАКС В ГЛАЗАХ КАК ЗДОРОВО-ТО
Квартирка Роджерсов, две крохотные комнаты и не менее крохотная кухня - на первом этаже унылого серого дома, и мама не жалуется, но говорит иногда, что это небезопасно. Стиву жаловаться и вовсе не на что - Баки постоянно влезает к нему через окно; Стив, конечно, закатывает глаза, смеется, мол, что ты за человек такой, а Баки только улыбается. - Двери - это для всех, - говорит он всегда наставительно. - А таким путем к тебе могу пройти только я. - Ты, да еще пара сотен воров, - очень серьезно кивает Стив, а на душе у него теплеет. И хорошо бы, чтобы теплотой все и ограничивалось; но они растут, становятся старше, Баки из любимчика девчонок к восемнадцати годам превращается в любимчика всеобщего, - Стив всегда подмечает детали и жесты, он не может отрицать, что на Баки то и дело засматриваются прохожие на улицах, школьные приятели, полузнакомые ребята на танцах, коллеги со случайных подработок. Обоих полов. И Стив всегда говорит, что эти люди просто не знают, какой Баки на самом деле придурок, ну идиот же, в самом деле, и что они все в тебе нашли; говорит, потому что они всегда так общаются, потому что никак нельзя без добродушных насмешек, без легких подколов, без тычков в плечо или под ребра. Потому что, если не говорить всего этого, придется признаться кое в чем другом, а лучше уж молчать. Незачем Баки знать, что Стив засматривается на него тоже.
В этот раз он тоже игнорирует дверь; Стив рисует при слабом свете лампы, закусив губу от усердия, - скоро экзамены, и чтобы поступить, нужно отлично сдать рисунок, а Стив постоянно сомневается, хоть все, кто видел его работы, и говорят, что волноваться уж ему-то совершенно не стоит. За спиной - шум, как звук от удара, приглушенная ругань; Стив оборачивается, чтобы увидеть Баки, растянувшегося на полу под окном. Баки всегда говорит, что совсем не следит за модой, но почему-то подбирает именно то, что ему идет, тратит на одежду немалые деньги, - на нем брюки с отворотами, на редкость запачканные туфли, рубашка - простая, предполагается, наверное, что белая, но измазанная, словно Баки битый час усердно крутился в ближайшей канаве; серая кепка съехала на затылок. Стиву немедленно хочется скомкать лист с наброском, над которым он трудился не один час; хочется нарисовать Баки вот таким - расслабленным, довольным, глаза прищурены, и губы алые-алые, такие бывают у людей, когда они очень долго целуются. Про поцелуи Стив знает, потому что уже много лет почти каждый день видит Баки; его собственный опыт довольно уныл. - С ума сошел? - шипит он; Баки редко заявляется прямо так, в час ночи. - Ты что тут делаешь? - и тут же, мало ли, - что-то случилось? Едва задав вопрос, Стив понимает - да Баки же просто пьян. Напился так, что и встать, похоже, не может толком; пытается уцепиться за ровный пол, за край подоконника и за стены, но не выходит, и Баки прекращает попытки, снова смеется, слишком громко, а в соседней комнате - уставшая после работы мать, и Стив шикает укоризненно. - А мы тут выпивали, - послушно переходит Баки на шепот, впрочем, не менее громкий; может, ему кажется, что Стив его не услышит, так что тот встает со стула, подходит ближе, опускаясь перед Баки на корточки. - За отмену сухого закона. Стиву хочется казаться строгим, серьезным, и вообще, в это время он давно мог спать, что Баки там себе думает; но он не выдерживает, фыркает: - Его полтора года назад отменили, дурак. - Вот именно! - радуется неизвестно чему Баки, поднимает правую руку, демонстрируя бутылку с яркой этикеткой, на которой читается - "бурбон". - Мне подарили. То есть, я стащил. Бутылка полна едва ли на треть, и Стив понимает, что выпроводить Баки домой не получится; все, что угодно может случиться там, на ночных улицах, да и попробуй его подними, - Баки успел раздаться в плечах, он выше Стива на добрых две головы, а еще, когда пьет, как будто тяжелеет - наваливается всегда так, что Стив не может отстраниться. Да и не хочет. Стив очень старается; следит, чтобы взгляд не съезжал на яркие губы, которые Баки постоянно облизывает, - пытливо смотрит в глаза, пытаясь понять, есть ли смысл хоть что-то спрашивать; все это очень, очень сложно, никакой надежды на успех, пока Баки так близко. Так что Стив поднимается было: - Пойдем, тебе лучше лечь, - но Баки резво хватает за руку, тянет обратно, быстро, не устоять; Стиву не удается удержать равновесие сразу, он почти падает на Баки, уперевшись ладонью в грудь, а взгляд снова падает на губы. Это плохо. - Тут хорошо, - возражает Баки, на предыдущую фразу, конечно, но как будто мысли читает. - Давай тут посидим, - он растягивает губы в искренней, светлой улыбке, выглядит наивным, как ребенок, только вот глаза горят пуще той лампы в комнате, и это совершенно, абсолютно невыносимо; Стив так больше не может. Он же целую работу над собой проделал, чтобы смотреть меньше, дотрагиваться реже, притворяться лучше, - кому, спрашивается, нужен лучший друг с сомнительными желаниями, уж точно не Баки; а теперь Баки так близко, доверчивый, улыбчивый, пьяный, и Стив отлично знает, что если тот накануне принял на грудь, то наутро обычно не помнит ничего толком, так что, может, вот он - шанс неизвестно на что. Ну, хоть на что-нибудь. Стив все равно не может решиться; из них двоих только в Баки нет какого-то естественного смущения, словно он вовсе лишен такого чувства, как стыд, - только Баки может между делом задрать однокласснице юбку, стянуть на рынке яблоко, полезть к какой-нибудь симпатичной незнакомке с объятиями; а Стив лучше сто раз ответит на насмешки в свой адрес, или столько же раз ввяжется в заведомо проигрышную грязную драку, чем… это. - Ты чего? - вдруг громким шепотом удивляется Баки; видимо, у Стива появляется что-то такое во взгляде. Сам он чувствует странную обреченность, как будто твердо решился на что-то, не то самый ужасный поступок в жизни, не то - самый правильный, хотя, на самом-то деле, таким неуверенным Стив не был еще никогда; пока Баки неловко, с третьей попытки стягивает мешающуюся кепку, отбрасывает в сторону, Стив глубоко вздыхает, отнимает бутылку, быстро откручивает крышку. - Эй! - Баки пытается протестовать, вот только с координацей у него не очень, не успевает; Стив так же торопливо делает большой глоток, закашливается тут же, горло обжигает чем-то невкусным и почему-то сладковатым, он ведь бурбон этот никогда и не пробовал; Баки округляет глаза. - Что творишь? Тебе нельзя. - Почему это? - знает он, конечно, почему, в зеркале себя каждое утро видит; и все равно успевает глотнуть еще раз, прежде чем Баки выхватывает бутылку. - Всем можно, и мне тоже, - перед глазами мутнеет, голова немного кружится, и в поисках опоры Стив крепче хватается за Баки, оседает на его вытянутые ноги; наверное, вот сейчас должно быть очень стыдно, но - ни капли, и Стив удобно списывает все на бурбон, он же не привык к алкоголю, может он напиться с пары глотков? Или же накрепко убедить себя, что напился. - Идиот, и зачем только, - тянет Баки, его голос плывет, так же, как и улыбка; он смотрит обеспокоенно, а Стив не может взять в толк, почему. - Ты как? - Хорошо, - Стив смеется; ему и правда хорошо, никогда еще не было лучше, - у меня же астма, а не… что похуже, - слова подбираются плохо, и он думает, что проще молчать, проще что-нибудь сделать. И делает, наконец. Тянется вперед, неуверенно, неумело, все так же держась за плечи Баки, касается губами губ, невозможных этих, горящих, алых; и не то чтобы Стив много раз целовался, так, пара не самых удачных случаев в прошлом году на дурацких устроенных Баки свиданиях, было мокро и странно, - а сейчас выходит будто само собой, и Баки сжимает губы на пару секунд, не больше, - быстро сдается. Стив напирает, как будто впервые в жизни; Баки поддается, приоткрывает рот, проводит языком по нижней губе Стива, по верхней, вытягивает руку, пальцы запутываются в волосах на затылке; их носы сталкиваются, и это все еще странно, но по-прежнему хорошо. Так хорошо, что мало. Баки отстраняется, смотрит странно, - озадаченный, весь горячий, смешливый: - А я думал, что с теми девчонками не так, - он проводит ладонью по лицу Стива, очерчивает пальцами скулы, это ощущается до странности нежно, очень непохоже на Баки. - А ты целоваться не научился, - Стив даже не обижается; у него дух захватывает от того, что все еще жжет горло, и от собственной храбрости. Баки трет лоб, как будто пытается ускорить мысль, выглядит почти серьезным, если бы не затуманенный взгляд, - давай-ка еще раз. Считай, что урок. Из Баки выходит отличный учитель, только Стив ему никогда об этом не скажет, много чести, и так ведь зазнается, - думать об этом смешно, а все остальное - еще веселее; они целуются торопливо, горячо, по-настоящему, так, как надо, так, как Стив себе представлял уже не один месяц. И ему все еще мало. Стив даже не думает, что делает, когда опускает руку, чувствует чужое возбуждение так же хорошо, как свое; сейчас, вот прямо сейчас, все кажется нормальным, допустимым, - почему бы и нет, ночь, почти пустая бутылка бурбона, и ведь можно не думать; Баки как будто пугается, вжимается спиной в стену сильнее, перехватывает ладонь: - Стив, - это звучало бы предупреждением, но голос у Баки нетвердый, выходит осторожно, практически просьбой. - - Давай… спать давай. Он поднимается первым, охнув, помогает встать Стиву, схватив за руку и немедленно выпуская; пошатываясь, скидывает на ходу ботинки, добирается до кровати, едва не падая мимо, - как был, в одежде; Стив ложится рядом, и вот теперь ему стыдно, так, что краска заливает щеки, от того, как нелепо все произошло, как быстро закончилось. Баки поворачивается на бок, старательно не касаясь Стива, смотрит, - растрепанный, рубашка съехала, обнажая ключицу, - снова облизывает губы. Конечно, думает Стив, хотя ни о чем не хочется думать; конечно, - все как всегда, - когда Стив на что-то решается, даже на совершенную глупость, то упорно доводит все до конца, и только Баки из всех людей на планете умеет как-то его сдержать; только вот сейчас лучше бы не надо. Зря, что ли, он пил эту гадость. Стив знает, что не сможет заснуть с гудящей головой, с болезненным почти возбуждением, со всем этим ворохом эмоций, - не сможет просто отвернуться и сделать вид, что ничего не случилось; он смотрит решительно, когда придвигается вплотную, быстро, чтобы не успеть передумать; целует Баки снова, не дав ничего сказать, нет уж, незачем, - снова опускает руку, просовывает под брюки, обхватывает член, это так странно, странно и немного пугает, но, раз что-то уже происходит, считает Стив, смысла нет сомневаться; он двигает рукой, осторожно, пытаясь понять, как дальше, - раз, другой, и Баки беспомощно стонет в губы: - Стив, боже, - целует, теперь уже сам, а потом накрывает руку Стива своей, ладонь подсказывает ритм; Баки притягивает еще ближе, хотя куда уж, пальцы опять зарываются в волосы, и обычно Стив ненавидит, когда Баки издевается так над его прической, но плевать ему, почему это вдруг так хорошо, почему - все это - так хорошо. - Стив, - снова стонет Баки, долго, протяжно, низко; Стиву этого хватает, он кончает, в другом случае это было бы почти унизительно - прямо в штаны, запачкав белье; куда-то исчезают все силы, он отпускает Баки, и тот заканчивает начатое Стивом сам, - тот может только смотреть, не отрываясь, как ритмично двигается рука, как Баки откидывает голову на подушку, закусывает губу, сильно, до крови, - как выдыхает сплошными стонами, замирает, наконец, - обтирает ладонь прямо о недешевые брюки, хлопает глазами, точно не понимает, где находится и что с ним случилось; Баки красив так бесстыдно, что Стиву нечем дышать.
Надо, наверное, вытереться хотя бы, переодеться, сменить простыни, сказать что-нибудь; вместо этого Стив переворачивается на живот, укладывает голову на руки, поворачивает - так, чтобы видеть Баки. В голове - абсолютная пустота, звонкая тишина, невозможное, стыдное удовлетворение; Баки, кажется, хочет что-то сказать, и только мотает головой, как бы сам себе запрещая, - молча протягивает руки, привлекая Стива к себе, обнимает совсем привычно, на одной постели они всегда умещаются именно так, - прикрывает глаза. Стив слышит ровное дыхание уже через пару мгновений; Баки спит, касаясь губами его макушки.
Стив просыпается первым, еще до рассвета. Поначалу хочется встать, но Баки прижимает его к себе так крепко, что становится тяжеловато дышать, и Стив думает, что, все-таки, все это было не зря. Он улыбается.
я просто унесу это к себе потому что заявку исполнили МОЮ МЕЧТУ ИСПОЛНИЛИ СПАСИБО ДА то, что я не могла написать сама, написал какой-то другой чудесный автор, и вот просто ДА
Т4-04. Баки | (/) Стив. Мувиверс, пост-ЗС. Можно сконцентрироваться только на Баки, можно на обоих по очереди, их действиях и воспоминаниях (друг о друге и о том, как все было раньше). Можно показать Стива только в конце. Суть в том, что Баки так никогда и не возвращается к Стиву, а Стив, как ни старается, не может его найти. В конце концов, Баки проживает хорошую/плохую, длинную/короткую - как захочется автору - жизнь без Стива, считая, что так будет правильнее. Форма, размер, обоснуй, наличие юмора или рейтинга - все на ваше усмотрение. ХЭ, если и есть, то у каждого свой.