март 2016; СЛУШАЙТЕ НУ Я ДОЛЖНА БЫЛАКрис улыбается, как не улыбался уже давно, и Себастиану кажется, будто они оба - снова подростки.
Будто они оба - дорвались наконец, попали в финал фильма, последние пять минут, когда все проблемы магическим образом разрешаются, король и королева выпускного бала выбраны, друзья мирятся, все главные герои делятся по условным парам, остается еще минута на заключительный танец под новую песню перспективной инди-группы и послетитровую сцену с демонстрацией счастливого будушего; в финале фильма все счастливы, потому что он выстраданный, потому что он - долгожданный.
Дорвались.
Он помнит, как ждал этого промо-сезона, словно манны небесной, строил на него планы еще год назад, - еще полтора года назад, два, господи, две тысячи мать его шестнадцатый, Себастиан знает Криса слишком давно, он забывает об этом так часто, - смотрит и удивляется, заново, каждый раз; Себастиан помнит, как осторожно думал об этом промо-сезоне, который они проведут вместе, потому что сама мысль была настолько непривычна, что проще было считать это неопределенным обещанием от студии и агентов, чем реальной перспективой. Себастиан помнит все попытки научиться совмещать, все долгие разговоры, все купленные в последний момент билеты на самолет и неудобные объяснения с менеджерами; Себастиан помнит каждый бесконечный телефонный звонок и каждое неуместное смс; Себастиан помнит, как долго они шли к чему-то устойчивому, и всякий раз напоминает себе, что, может быть, не дошли еще.
Все еще идут.
Но идут уверенно, - шагают в ногу, - Крис забирает его за час до мероприятия с BuzzFeed, открывает своим ключом, захлопывает за собой дверь, прижимает к стене, улыбается, улыбается, черт возьми, лучи сотворенных смехом морщин расходятся от глаз к вискам, Себастиан сгребает джемпер Криса в кулак за его спиной, растягивает ткань; Крис смеется ему в губы, как будто они вернулись в две тысячи одиннадцатый, или тринадцатый, и начинают заново, или только что познакомились, им по шестнадцать, впереди выпускной бал и громкий школьный каминаут, после которого их сначала побьют, а потом начнут аплодировать; Себастиан чувствует себя героем дешевого ромкома, и чувствует себя в тысячу раз лучше.
- Я слышал, - говорит он уже на улице, когда они курят, спрятавшись между домами, и Крис обнимает его за шею, - это разрушает отношения. Когда люди привыкают быть порознь, а потом вдруг долгое время вынуждены существовать вместе, - Эванс кивает, показывая, что слушает, и кусает его за плечо.
Год назад, два года назад Себастиан был бы абсолютно уверен, что Эванс пьян, или выкурил что-то, или вздумал уйти от чего-то снова; сейчас март две тысячи шестнадцатого, и Себастиан только хмыкает, не интересуясь, как Крису на вкус его новая куртка.
Крис отщелкивает недокуренную сигарету в ближайшую лужу, отцепляет от кармана брюк свои солнечные очки, напяливает их на Себастиана, - неровно, неаккуратно, так, что съезжают с носа, - и они смеются довольно, как школьники, у которых впереди вся жизнь; два года назад Себастиана напугало бы это, и, он знает, напугало бы Криса в тысячу раз сильнее.
- Я бы не стал волноваться, - отвечает ему Крис сейчас, прижимает между лопаток ладонь и уводит в сторону ожидающей их машины.
Какой бы вы хотели получить вопрос и что бы вы на него ответили, спрашивает кто-то с просторов тамблера часом позже в офисах BuzzFeed, пока Крис подсовывает ему свой мерзкий детокс-напиток из старбакса вместо стакана виски.
- Что пишем? - обводит всех присутствующих взглядом горящий энтузиазмом интерн; Себастиан поднимает руку, как не слишком прилежный ученик, вспомнивший вдруг неожиданно для себя самого верный ответ на уроке.
- "Как у тебя дела?" - диктует он, откидываясь на спинку стула; Крис улыбается, как не улыбался уже давно. - "У меня - отлично".
@темы:
графомания,
дитя дьявола,
Я НЕ ЗНАЮ КАК ЭТО ВЫШЛО,
театр абсурда,
эванс
спасибо
вот это ощущение счастья - легкого, пьянящего и оглушительного. как оно есть