БЛЯТЬ, ДАЙТЕ УЖЕ СИГАРЕТУ.
проходите мимо, мои маленькие любители старбакса, это секлейн и всякое там гли.– Это самый скучный вечер в жизни, – обреченно бормочет Себастиан, тянется за попкорном не глядя, Курт бьет его по руке:
– Эй. Это моя единственная порция углеводов за последние две недели, имей совесть.
– О, сколько раз я ее имел, – мечтательно тянет Себастиан, Блейн отвлекается от ноутбука, поднимает глаза, тихо фыркает, и Хаммел моментально закатывает глаза:
– Блейн.
– Что? – Андерсон расплывается в улыбке, хлопает глазами, Себастиан смотрит на него, и, да – вот что покорило его когда-то, не сексуальность, не охренительный голос, не отглаженные блейзеры и новые галстуки; Блейн всегда умел казаться невинным – и быть хорошим.
Настолько хорошим, что всем остальным не стоило и пытаться его догнать.
– Блейн, напомни, будь добр, когда именно мы пригласили Смайта погостить?
– Это Себастиан, – безмятежно откликается Блейн, погруженный в написание какого-то эссе; Себастиан, выразительно округляя глаза, ерзает, устраивая голову на коленях Хаммела; могло бы быть удобнее, кое у кого слишком худые ноги, но жаловаться? Жаловаться ему не на что. – Он приходит и уходит, когда захочет.
Хаммел вздыхает; это странно, но он молчит, не проходится очередным язвительным замечанием, просто слегка прибавляет громкость, щелкая кнопкой пульта, – голос Хью Джекмана оповещает о том, что до конца “Отверженных” осталось не меньше часа, – и запускает пальцы в волосы Себастиана, ерошит, словно не думая об этом; Себастиан косится на Блейна – тот поднимает голову как раз вовремя, наблюдает за ними настолько внимательно, что, кажется, перестает шевелиться.
– Андерсон, – командует Себастиан, жмурясь, – отомри.
– Конечно, – покладисто отвечает Блейн, протягивает руку, и Курт, отвернувшись от телевизора всего на секунду, молча бросает ему бутылку воды. – Спасибо, Курт. Просто, знаете, приятно наблюдать подтверждение.
– Подтверждение чему? – рассеянно переспрашивает Курт, Блейн отмахивается, загадочно улыбаясь, Себастиан терпеть не может эту его улыбку, Себастиан обожает ее сверх меры.
– Мне кажется, – светским тоном замечает он, – Блейн хочет сказать, подтверждение того факта, что ты обожаешь меня, Хаммел. Обожа-а-аешь.
– Мечтай, Смайт.
– Нет, я что, неправ? Андерсон?
– Вообще-то я имел в виду, что это ты обожаешь Курта, но, в общем, можно и так сказать, – пожимает плечами Блейн, и из его уст это звучит абсолютно нормально; это даже не подколка – и Себастиану не хочется отвечать, не хочется пропускать мимо ушей, он не фильтрует эту информацию больше, в какой-то момент перестал.
Кто там кого обожает?
Да все они.
– Столько лет прошло, а ты не хочешь снять те огромные отвратительно-розовые очки, через которые смотришь на мир, – хмыкает Себастиан все-таки, больше для проформы, и продолжает, когда Блейн, не отрываясь от клавиатуры, вскидывает брови: – Никогда не пойму, как тебе удается оставаться настолько идеали… – Курт, все так же молча, затыкает ему рот пригоршней попкорна; Себастиан ржет, отфыркивается, пытается то ли прожевать, то ли выплюнуть, – ...ты! Эй, Андерсон, твой жених – мелочная скотина!
– За это, – довольно кивает Курт, заботливо похлопывая Себастиана по спине, – ты меня обожаешь. А теперь заткнись и не мешай смотреть.
Поднимаясь, Себастиан кусает его за запястье, вырывая возмущенное ойканье; он притаскивает сигареты в комнату только чтобы позлить Курта, падает обратно на диван, Блейн все улыбается чему-то, не глядя на них; Себастиан щелкает зажигалкой.
Никто не злится.
– Эй. Это моя единственная порция углеводов за последние две недели, имей совесть.
– О, сколько раз я ее имел, – мечтательно тянет Себастиан, Блейн отвлекается от ноутбука, поднимает глаза, тихо фыркает, и Хаммел моментально закатывает глаза:
– Блейн.
– Что? – Андерсон расплывается в улыбке, хлопает глазами, Себастиан смотрит на него, и, да – вот что покорило его когда-то, не сексуальность, не охренительный голос, не отглаженные блейзеры и новые галстуки; Блейн всегда умел казаться невинным – и быть хорошим.
Настолько хорошим, что всем остальным не стоило и пытаться его догнать.
– Блейн, напомни, будь добр, когда именно мы пригласили Смайта погостить?
– Это Себастиан, – безмятежно откликается Блейн, погруженный в написание какого-то эссе; Себастиан, выразительно округляя глаза, ерзает, устраивая голову на коленях Хаммела; могло бы быть удобнее, кое у кого слишком худые ноги, но жаловаться? Жаловаться ему не на что. – Он приходит и уходит, когда захочет.
Хаммел вздыхает; это странно, но он молчит, не проходится очередным язвительным замечанием, просто слегка прибавляет громкость, щелкая кнопкой пульта, – голос Хью Джекмана оповещает о том, что до конца “Отверженных” осталось не меньше часа, – и запускает пальцы в волосы Себастиана, ерошит, словно не думая об этом; Себастиан косится на Блейна – тот поднимает голову как раз вовремя, наблюдает за ними настолько внимательно, что, кажется, перестает шевелиться.
– Андерсон, – командует Себастиан, жмурясь, – отомри.
– Конечно, – покладисто отвечает Блейн, протягивает руку, и Курт, отвернувшись от телевизора всего на секунду, молча бросает ему бутылку воды. – Спасибо, Курт. Просто, знаете, приятно наблюдать подтверждение.
– Подтверждение чему? – рассеянно переспрашивает Курт, Блейн отмахивается, загадочно улыбаясь, Себастиан терпеть не может эту его улыбку, Себастиан обожает ее сверх меры.
– Мне кажется, – светским тоном замечает он, – Блейн хочет сказать, подтверждение того факта, что ты обожаешь меня, Хаммел. Обожа-а-аешь.
– Мечтай, Смайт.
– Нет, я что, неправ? Андерсон?
– Вообще-то я имел в виду, что это ты обожаешь Курта, но, в общем, можно и так сказать, – пожимает плечами Блейн, и из его уст это звучит абсолютно нормально; это даже не подколка – и Себастиану не хочется отвечать, не хочется пропускать мимо ушей, он не фильтрует эту информацию больше, в какой-то момент перестал.
Кто там кого обожает?
Да все они.
– Столько лет прошло, а ты не хочешь снять те огромные отвратительно-розовые очки, через которые смотришь на мир, – хмыкает Себастиан все-таки, больше для проформы, и продолжает, когда Блейн, не отрываясь от клавиатуры, вскидывает брови: – Никогда не пойму, как тебе удается оставаться настолько идеали… – Курт, все так же молча, затыкает ему рот пригоршней попкорна; Себастиан ржет, отфыркивается, пытается то ли прожевать, то ли выплюнуть, – ...ты! Эй, Андерсон, твой жених – мелочная скотина!
– За это, – довольно кивает Курт, заботливо похлопывая Себастиана по спине, – ты меня обожаешь. А теперь заткнись и не мешай смотреть.
Поднимаясь, Себастиан кусает его за запястье, вырывая возмущенное ойканье; он притаскивает сигареты в комнату только чтобы позлить Курта, падает обратно на диван, Блейн все улыбается чему-то, не глядя на них; Себастиан щелкает зажигалкой.
Никто не злится.
@темы: glee, клейн, графомания
-
-
19.09.2014 в 16:25-
-
19.09.2014 в 16:42чёрт, что же вы дразнитесь!
Себастиан на коленях у Курта. запястье. попкорн. брошенная бутылка воды. мимика блейна.
как.
как.
как.
ЧТО.
ДЕЛАТЬ.
..................................
ВЫ.
-
-
19.09.2014 в 17:08Marretjen, Я НЕ ЗНАЮ ЧТО ДЕЛАТЬ И ПОЧЕМУ Я ИХ ТАК ЛЮБЛЮ И БЛИН
-
-
19.09.2014 в 17:52ЗАГАДОЧНЫМ образом я теперь знаю, как они все выглядят, как минимум. и вот уже полчаса читаю АУ-фик про военную академию. и вы. как это получается!
-
-
19.09.2014 в 17:54-
-
19.09.2014 в 22:14"АХАХА! У НЕЕ НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ ПРОВЕСТИ МЕНЯ!"
А потом поняла, что что-то не так. =\
-
-
19.09.2014 в 23:07Don Kukusik, о, да, у нас с марретьен в планах макси по этому тройничку ВНЕЗАПНО
Misaki-uke,
-
-
20.09.2014 в 03:12-
-
20.09.2014 в 08:08НЕ МОГУ.
пришла и перечитала.
и перечитала.
и перечитала.
Я НОРМАЛЬНАЯ, ДОКТОР, СКАЖИТЕ? ПОЧЕМУ ТРОЙНИЧОК - ТРОЙНИЧОК. С ГЕРОЯМИ. ГЛИ. - ВВОДИТ МЕНЯ В ЭТО СОСТОЯНИЕ?
-
-
20.09.2014 в 08:33Marretjen, ПРЕКРАСНО ПОНИМАЮ.