БЛЯТЬ, ДАЙТЕ УЖЕ СИГАРЕТУ.
22.06.2014 в 23:37
Пишет nano_belka:это просто какой-то сумасшедший день
из разговора с Elena American (её считать ответственным за всё соавтором):
- We have been waiting in the signing line for an hour and a half. Apparently the convention organizers forgot to pick him up from the hotel this morning.
Poor Seb.
хД
Т___Т
опаздывает на полтора часа
- он опаздывает потому, что
к нему приехал Крис
- ...
- ...
собственно, вот. неправдоподобно, мимими, конечно, зато кинки! кинки! не вычитывалось, потому что кое-кто завалился спать, а я слишком задолбалась ааа! около 1600 слов, на этот раз нежная R
Себастьян спал мало, действительно, он вполне отдаёт себе отчёт, что и накануне выглядел уставшим, и сейчас – тем более будет. Нет, у него отличное настроение, он на абсолютном заряде вчерашнего, и это круто. Но спать надо больше, а уснуть вчера не получалось благодаря эмоциям прошедшего дня. Настолько мощным, что прошибает насквозь. Себастьян чувствует, это как алкоголь, согревающий изнутри, это в разы, в тысячу раз лучше.
Ему говорили: ты был офигенен, просто бог, Маки рассыпался в шутках и восторгах, люди, сколько их там было, каждый из них – хотели общения с ним. Говорить, трогать, обнимать, Себастьяна предупреждали: может выйти за рамки, тогда охрана, будь начеку, но за рамки не вышло, все пока что были очень милы, Себастьяна будто оберегали, как хрустальную вазу, и от понимания этого голова кружилась похлеще, чем от самого забористого коктейля. О-хре-неть.
Но усталость, да, она всё равно давала о себе знать. Ты выглядишь сногсшибательно, только пожалуйста, береги себя! – трогательно сказала одна девчонка, Себастьян задумался, правда ли так очевидно, но и согрелся, действительно, от этой случайной заботы.
Впрочем, Крис говорил, вдалбливал то же самое, ему это было более чем знакомо: больше ешь, больше спи, давай себе отдых от всего, раз такая работа, значит, брось всё в неё, чтобы потом пожинать. Логично, правильно. Честно.
И отчасти благодаря этой усталости – раз уж я столько вкладываю, блять, то буду делать то, что считаю нужным – Себастьян решителен, он намеревается и сегодня, как вчера, не делать упор на деньги, хотя бы здесь. Ему не сложно сфотографироваться с ребёнком, с любым другим человеком – это приятная часть работы. Ему сложно, когда подходят мудозвоны со сводом правил и начинают обстоятельно рассказывать, что он должен и как.
С этими мыслями Себастьян собирается, у него до выхода всего ничего, на месте надо быть через полчаса, он почти готов. Причёска, на неё уходит столько времени, Маки бы поржал. Никаких колец, часы – да; джинсы и чёрный свитер с острым вырезом, не обтягивающий, но по фигуре. По новой, лучшей фигуре. Себастьяну нравятся изменения, он сбросил вес, набрал в массе, та ложится под руководством Саладино просто фантастически хорошо, и он выглядит – да, так как хотел бы. Всегда.
За вчерашний кардиган ему прилетело от всех, от кого можно, шуточки, подколы; кто более в курсе, откровенно издевался, да даже Крис прислал, скотина: «в следующий раз я напишу на нём своё имя».
«Это не твоя шмотка, кретин!»
«Всё равно напишу».
Мысль о Крисе утром естественна и как глоток бодрящего кофе. Мысли о Крисе стали частью утра, даже такого, когда они порознь. И это мягко говоря – порознь.
Себастьян не даёт себе об этом думать сейчас, у него впереди долгий день, отличный день, на это легко переключиться.
Последние штрихи, почти готов, когда раздаётся стук в дверь. Громкий, чёткий, но слишком… суетливый? Он что, уже опаздывает? Себастьян бросает взгляд на часы – нет, время ещё есть, он сказал, во сколько спустится. Что. Там. Опять?
Себастьян матерится сквозь зубы, только не хватало сейчас опоздать – он терпеть не может опаздывать, а уж на такие мероприятия тем более – дёргает на себя дверь. И застывает на добрые минут пять, наверное, пока сердце в груди переворачивается, находя обычное положение.
- Блять, как я боялся, что опоздаю, - выдыхает Крис, чёртов сукин сын, он стоит на пороге красивый, как сволочь, и улыбается. Как сволочь. – Охуенно выглядишь.
Долбаный светящийся сюрприз, как же Себастьян ненавидит сюрпризы.
Что бы надо сделать? Выскочить и уже спуститься, поехать на кон, дать по морде, проигнорировать, пройти мимо, но. Себастьян слишком в ахуе, он слишком скучал, сейчас, утром, эта мысль так же естественна, как солнце и завтрак, Крис вот он, всё правильно поймал – просто чаще устраивай Себастьяну ахуй – живой, настоящий, прилетевший со своих съёмок, и чего ему это стоило? Сумасшедший, ебанутый мудак. Господи.
Это идеальное утро, это всё, чего ему не хватало, чтобы таким стать, мысль из ниоткуда, из подсознания, правильная, верная. Себастьян просто берёт Криса за футболку и втягивает в номер – резко и легко, у него сейчас так спокойно это получается. Захлопывает дверь. И ни слова не даёт сказать. А Крис, будь он проклят, и не хочет говорить.
Двадцать, сорок, сто поцелуев подряд, коротких, жадных, не оторваться, невозможно.
- Дрянь. – Ещё десять. – Дрянь. – Ещё, ещё, ещё. – Дрянь. Какая же ты. Дрянь.
Крис улыбается в губы, смеётся, довольный, скотина. У него требовательные прикосновения, всегда, и сейчас, трогая Себастьяна, он изучает его, нового, с наслаждением. Себастьян толкает его к стене, подальше от двери, но ещё куда-то идти сил нет, даже двигаться. Снова целует, будто хочет забрать всё, что полагается; всё, что было упущено.
- Блять, - он отстраняется, с трудом, но надо, у него дикая мысль мелькает в голове: - Ты же не на кон приехал?
- К тебе я приехал. – Крис утягивает его обратно, со стоном, в какой-то отчаянный поцелуй, Себастьян закрывает глаза.
Никто не отберёт у тебя это внимание, я не за этим здесь, тебе и не стоит уже волноваться, разве люди смогут забыть, какой ты? Разве это возможно забыть? Они принимают тебя разным, они любят тебя разным. Как и я.
Крис говорит без слов, всё это, только прикосновениями, только глазами, пьяными, мутными; безумными поцелуями, со стонами и необходимостью перевести дыхание. Пожалуй, для таких признаний Себастьян ещё не готов, ему и так уже – чересчур. Будь ты проклят, Крис Эванс. Но он считывает, чувствует, ощущает, в каждом ответном прикосновении, да, этот восторг: какой же ты. Какой же ты. Ему совершенно сносит башку. Как же они соскучились, на расстоянии никогда не осознать.
- Крис. – Крис целует в шею, как грёбаный вампир присасывается, сейчас совсем не нужно этого, Себастьян уворачивается, Крис понимает. Спускается ниже, целуя грудь в вырезе свитера. – Мне нужно быть там через полчаса.
- Или через два. – Себастьян запрокидывает голову, поцелуи Криса откровенные, как всегда, как в губы, кожа от них уже горит. Тело их хочет.
В дверь как раз стучат, Себастьян застывает, Крис – не особо, ему-то не страшно пошуметь. Они хотя бы заперлись? Заперлись, когда успели. И что делать, блять?
Крис поднимается, целует в шею, мягко, в губы, Себастьян знает – у него сейчас слишком пьяный взгляд, чтобы кому-то показываться.
- Они подумают, что ты уже уехал, - шепчет Крис, горячо, господи, как горячо. – Пожмут плечами, пойдут уточнять, уедут сами. Уже на месте поймут, что идиоты. Вернутся за тобой, извинятся. Если ты к тому моменту ещё не приедешь сам. Скажешь, что был в ванной, не слышал. Ничего ужасного, знаешь, сколько раз у меня такое было? Тебя потом ещё и оближут за то, что так слажали.
Крис накрывает губы долгим, мягким поцелуем; в дверь снова тактично стучат. Ладони Криса уже под свитером, уже задирают его выше. Себастьян, дёрнувшись, хватает его за локти, медленно отвечая на поцелуй.
- Не переживай, фанаты тоже люди, они понимают. Они подождут.
Я – не подожду, я не могу, это звучит неправильно и верно, как принуждение, но Себастьян делает этот выбор сам. Зарываясь пальцами в волосы Криса, целуясь, как они обычно целуются перед утренним сексом – всё именно так откровенно? Да, всё именно так.
За дверью шум, переговоры – не выбивать же они её собрались? Нет, не собрались, Крис или выдал им сценарий, или просто – всегда прав. Они уходят.
Крис стаскивает с Себастьяна свитер, слышится треск; одежда летит на пол, она вообще шумит по-разному, и когда Себастьян слышит, как Крис расстёгивает молнию на своих джинсах, у него уже просто нет. Сил. Он стонет только от звука, зная, что за ним последует. А Крис не может оторваться, трогает, целует – везде, где захочет, как захочет. Блять, какой же ты – говорит, признаёт, восхищается. Вибрирует телефон, глухо и далеко, какое счастье, Себастьян слышит краем уха и представляет, как люди обманывают самих себя: он, наверное, уже на месте, выключил звук. Да, выключил. Звук.
- Меня ждут, - стонет он, когда Крис поднимает его на руках, и тут же, противореча своим словам, скрещивает ноги за его спиной. – Блять, меня же ждут.
Ожидание – да, они и сами долго ждали, господи, да по ним это настолько очевидно сейчас: слишком долго. Нельзя столько ждать. И надо бы ускориться, но есть желание близости, самой глубокой и долгой, и всё происходит медленно, так медленно, так хорошо. И поцелуи медленные, такой секс – наполовину сладкий сон, всегда, в нём растворяешься, в нём плывёшь.
- Крис.
- Я здесь.
И он правда – здесь.
- Блять, ты опять порвал мне шмотку, это свитер от Армани! Почему ты всегда рвёшь мне Армани? Именно Армани?
Себастьян подбирает с пола вещи, у него растрепались волосы, надо укладывать заново, надо бы поторопиться, надо звонить и говорить: чуваки, вы меня забыли! Но в теле такая истома, такой мутный тупой туман в голове, и улыбка, дебильная совершенно. Пока что Себастьян просто стоит, рассматривая дырку в свитере, и думает: блять. Блять. Блять! И это не только к свитеру относится.
Крис подходит сзади, чуть ли не урча, прижимается, он такой горячий, Себастьян поддаётся на мгновение, опять.
- У тебя предубеждение против Армани?
- Только на тебе.
Себастьян улыбается, он так и видит это: Крис пришлёт ему новый свитер от Армани, обязательно, точно по новой фигуре. Видишь, у меня нет предубеждения против Армани, надень, пожалуйста, на нашу следующую встречу. И жить этому свитеру останется совсем недолго.
- Ты меня подождёшь?
- Нет, у меня обратный рейс, знаешь, это вроде как была экспресс-поездка.
- Тогда приятного возвращения.
Крис разворачивает его, они целуются долгим, не прощальным совсем поцелуем, это всегда как удар под дых.
- Улыбайся чаще, - шепчет Крис. – Тебе это так идёт.
Я это так люблю.
Себастьян в итоге надевает футболку, не в силах искать что-то ещё, укладывает волосы, уже неряшливее. За ним возвращаются, когда Крис уже уходит – с теми самыми извинениями, и Себастьян благосклонен, конечно же, и мил.
Он будет мил весь день, никаких усилий для этого, он будет уставшим, иногда взгляд упрётся в одну точку, улыбка застынет на лице.
А ещё от него пахнет парфюмом Криса, сексом с Крисом, и этот запах, он знает, будет на нём весь день. Он пахнет восхитительно, со смехом процитирует потом сообщения фанатов Маки, просто восхитительно! Они поржут, а Себастьян подумает: да.
Восхитительно.
и бонус-иллюстрация к: милый, но уставший, взгляд в одну точку, улыбка на лице
URL записииз разговора с Elena American (её считать ответственным за всё соавтором):
- We have been waiting in the signing line for an hour and a half. Apparently the convention organizers forgot to pick him up from the hotel this morning.
Poor Seb.
хД
Т___Т
опаздывает на полтора часа
- он опаздывает потому, что
к нему приехал Крис
- ...
- ...
собственно, вот. неправдоподобно, мимими, конечно, зато кинки! кинки! не вычитывалось, потому что кое-кто завалился спать, а я слишком задолбалась ааа! около 1600 слов, на этот раз нежная R
Себастьян спал мало, действительно, он вполне отдаёт себе отчёт, что и накануне выглядел уставшим, и сейчас – тем более будет. Нет, у него отличное настроение, он на абсолютном заряде вчерашнего, и это круто. Но спать надо больше, а уснуть вчера не получалось благодаря эмоциям прошедшего дня. Настолько мощным, что прошибает насквозь. Себастьян чувствует, это как алкоголь, согревающий изнутри, это в разы, в тысячу раз лучше. Ему говорили: ты был офигенен, просто бог, Маки рассыпался в шутках и восторгах, люди, сколько их там было, каждый из них – хотели общения с ним. Говорить, трогать, обнимать, Себастьяна предупреждали: может выйти за рамки, тогда охрана, будь начеку, но за рамки не вышло, все пока что были очень милы, Себастьяна будто оберегали, как хрустальную вазу, и от понимания этого голова кружилась похлеще, чем от самого забористого коктейля. О-хре-неть.
Но усталость, да, она всё равно давала о себе знать. Ты выглядишь сногсшибательно, только пожалуйста, береги себя! – трогательно сказала одна девчонка, Себастьян задумался, правда ли так очевидно, но и согрелся, действительно, от этой случайной заботы.
Впрочем, Крис говорил, вдалбливал то же самое, ему это было более чем знакомо: больше ешь, больше спи, давай себе отдых от всего, раз такая работа, значит, брось всё в неё, чтобы потом пожинать. Логично, правильно. Честно.
И отчасти благодаря этой усталости – раз уж я столько вкладываю, блять, то буду делать то, что считаю нужным – Себастьян решителен, он намеревается и сегодня, как вчера, не делать упор на деньги, хотя бы здесь. Ему не сложно сфотографироваться с ребёнком, с любым другим человеком – это приятная часть работы. Ему сложно, когда подходят мудозвоны со сводом правил и начинают обстоятельно рассказывать, что он должен и как.
С этими мыслями Себастьян собирается, у него до выхода всего ничего, на месте надо быть через полчаса, он почти готов. Причёска, на неё уходит столько времени, Маки бы поржал. Никаких колец, часы – да; джинсы и чёрный свитер с острым вырезом, не обтягивающий, но по фигуре. По новой, лучшей фигуре. Себастьяну нравятся изменения, он сбросил вес, набрал в массе, та ложится под руководством Саладино просто фантастически хорошо, и он выглядит – да, так как хотел бы. Всегда.
За вчерашний кардиган ему прилетело от всех, от кого можно, шуточки, подколы; кто более в курсе, откровенно издевался, да даже Крис прислал, скотина: «в следующий раз я напишу на нём своё имя».
«Это не твоя шмотка, кретин!»
«Всё равно напишу».
Мысль о Крисе утром естественна и как глоток бодрящего кофе. Мысли о Крисе стали частью утра, даже такого, когда они порознь. И это мягко говоря – порознь.
Себастьян не даёт себе об этом думать сейчас, у него впереди долгий день, отличный день, на это легко переключиться.
Последние штрихи, почти готов, когда раздаётся стук в дверь. Громкий, чёткий, но слишком… суетливый? Он что, уже опаздывает? Себастьян бросает взгляд на часы – нет, время ещё есть, он сказал, во сколько спустится. Что. Там. Опять?
Себастьян матерится сквозь зубы, только не хватало сейчас опоздать – он терпеть не может опаздывать, а уж на такие мероприятия тем более – дёргает на себя дверь. И застывает на добрые минут пять, наверное, пока сердце в груди переворачивается, находя обычное положение.
- Блять, как я боялся, что опоздаю, - выдыхает Крис, чёртов сукин сын, он стоит на пороге красивый, как сволочь, и улыбается. Как сволочь. – Охуенно выглядишь.
Долбаный светящийся сюрприз, как же Себастьян ненавидит сюрпризы.
Что бы надо сделать? Выскочить и уже спуститься, поехать на кон, дать по морде, проигнорировать, пройти мимо, но. Себастьян слишком в ахуе, он слишком скучал, сейчас, утром, эта мысль так же естественна, как солнце и завтрак, Крис вот он, всё правильно поймал – просто чаще устраивай Себастьяну ахуй – живой, настоящий, прилетевший со своих съёмок, и чего ему это стоило? Сумасшедший, ебанутый мудак. Господи.
Это идеальное утро, это всё, чего ему не хватало, чтобы таким стать, мысль из ниоткуда, из подсознания, правильная, верная. Себастьян просто берёт Криса за футболку и втягивает в номер – резко и легко, у него сейчас так спокойно это получается. Захлопывает дверь. И ни слова не даёт сказать. А Крис, будь он проклят, и не хочет говорить.
Двадцать, сорок, сто поцелуев подряд, коротких, жадных, не оторваться, невозможно.
- Дрянь. – Ещё десять. – Дрянь. – Ещё, ещё, ещё. – Дрянь. Какая же ты. Дрянь.
Крис улыбается в губы, смеётся, довольный, скотина. У него требовательные прикосновения, всегда, и сейчас, трогая Себастьяна, он изучает его, нового, с наслаждением. Себастьян толкает его к стене, подальше от двери, но ещё куда-то идти сил нет, даже двигаться. Снова целует, будто хочет забрать всё, что полагается; всё, что было упущено.
- Блять, - он отстраняется, с трудом, но надо, у него дикая мысль мелькает в голове: - Ты же не на кон приехал?
- К тебе я приехал. – Крис утягивает его обратно, со стоном, в какой-то отчаянный поцелуй, Себастьян закрывает глаза.
Никто не отберёт у тебя это внимание, я не за этим здесь, тебе и не стоит уже волноваться, разве люди смогут забыть, какой ты? Разве это возможно забыть? Они принимают тебя разным, они любят тебя разным. Как и я.
Крис говорит без слов, всё это, только прикосновениями, только глазами, пьяными, мутными; безумными поцелуями, со стонами и необходимостью перевести дыхание. Пожалуй, для таких признаний Себастьян ещё не готов, ему и так уже – чересчур. Будь ты проклят, Крис Эванс. Но он считывает, чувствует, ощущает, в каждом ответном прикосновении, да, этот восторг: какой же ты. Какой же ты. Ему совершенно сносит башку. Как же они соскучились, на расстоянии никогда не осознать.
- Крис. – Крис целует в шею, как грёбаный вампир присасывается, сейчас совсем не нужно этого, Себастьян уворачивается, Крис понимает. Спускается ниже, целуя грудь в вырезе свитера. – Мне нужно быть там через полчаса.
- Или через два. – Себастьян запрокидывает голову, поцелуи Криса откровенные, как всегда, как в губы, кожа от них уже горит. Тело их хочет.
В дверь как раз стучат, Себастьян застывает, Крис – не особо, ему-то не страшно пошуметь. Они хотя бы заперлись? Заперлись, когда успели. И что делать, блять?
Крис поднимается, целует в шею, мягко, в губы, Себастьян знает – у него сейчас слишком пьяный взгляд, чтобы кому-то показываться.
- Они подумают, что ты уже уехал, - шепчет Крис, горячо, господи, как горячо. – Пожмут плечами, пойдут уточнять, уедут сами. Уже на месте поймут, что идиоты. Вернутся за тобой, извинятся. Если ты к тому моменту ещё не приедешь сам. Скажешь, что был в ванной, не слышал. Ничего ужасного, знаешь, сколько раз у меня такое было? Тебя потом ещё и оближут за то, что так слажали.
Крис накрывает губы долгим, мягким поцелуем; в дверь снова тактично стучат. Ладони Криса уже под свитером, уже задирают его выше. Себастьян, дёрнувшись, хватает его за локти, медленно отвечая на поцелуй.
- Не переживай, фанаты тоже люди, они понимают. Они подождут.
Я – не подожду, я не могу, это звучит неправильно и верно, как принуждение, но Себастьян делает этот выбор сам. Зарываясь пальцами в волосы Криса, целуясь, как они обычно целуются перед утренним сексом – всё именно так откровенно? Да, всё именно так.
За дверью шум, переговоры – не выбивать же они её собрались? Нет, не собрались, Крис или выдал им сценарий, или просто – всегда прав. Они уходят.
Крис стаскивает с Себастьяна свитер, слышится треск; одежда летит на пол, она вообще шумит по-разному, и когда Себастьян слышит, как Крис расстёгивает молнию на своих джинсах, у него уже просто нет. Сил. Он стонет только от звука, зная, что за ним последует. А Крис не может оторваться, трогает, целует – везде, где захочет, как захочет. Блять, какой же ты – говорит, признаёт, восхищается. Вибрирует телефон, глухо и далеко, какое счастье, Себастьян слышит краем уха и представляет, как люди обманывают самих себя: он, наверное, уже на месте, выключил звук. Да, выключил. Звук.
- Меня ждут, - стонет он, когда Крис поднимает его на руках, и тут же, противореча своим словам, скрещивает ноги за его спиной. – Блять, меня же ждут.
Ожидание – да, они и сами долго ждали, господи, да по ним это настолько очевидно сейчас: слишком долго. Нельзя столько ждать. И надо бы ускориться, но есть желание близости, самой глубокой и долгой, и всё происходит медленно, так медленно, так хорошо. И поцелуи медленные, такой секс – наполовину сладкий сон, всегда, в нём растворяешься, в нём плывёшь.
- Крис.
- Я здесь.
И он правда – здесь.
- Блять, ты опять порвал мне шмотку, это свитер от Армани! Почему ты всегда рвёшь мне Армани? Именно Армани?
Себастьян подбирает с пола вещи, у него растрепались волосы, надо укладывать заново, надо бы поторопиться, надо звонить и говорить: чуваки, вы меня забыли! Но в теле такая истома, такой мутный тупой туман в голове, и улыбка, дебильная совершенно. Пока что Себастьян просто стоит, рассматривая дырку в свитере, и думает: блять. Блять. Блять! И это не только к свитеру относится.
Крис подходит сзади, чуть ли не урча, прижимается, он такой горячий, Себастьян поддаётся на мгновение, опять.
- У тебя предубеждение против Армани?
- Только на тебе.
Себастьян улыбается, он так и видит это: Крис пришлёт ему новый свитер от Армани, обязательно, точно по новой фигуре. Видишь, у меня нет предубеждения против Армани, надень, пожалуйста, на нашу следующую встречу. И жить этому свитеру останется совсем недолго.
- Ты меня подождёшь?
- Нет, у меня обратный рейс, знаешь, это вроде как была экспресс-поездка.
- Тогда приятного возвращения.
Крис разворачивает его, они целуются долгим, не прощальным совсем поцелуем, это всегда как удар под дых.
- Улыбайся чаще, - шепчет Крис. – Тебе это так идёт.
Я это так люблю.
Себастьян в итоге надевает футболку, не в силах искать что-то ещё, укладывает волосы, уже неряшливее. За ним возвращаются, когда Крис уже уходит – с теми самыми извинениями, и Себастьян благосклонен, конечно же, и мил.
Он будет мил весь день, никаких усилий для этого, он будет уставшим, иногда взгляд упрётся в одну точку, улыбка застынет на лице.
А ещё от него пахнет парфюмом Криса, сексом с Крисом, и этот запах, он знает, будет на нём весь день. Он пахнет восхитительно, со смехом процитирует потом сообщения фанатов Маки, просто восхитительно! Они поржут, а Себастьян подумает: да.
Восхитительно.
и бонус-иллюстрация к: милый, но уставший, взгляд в одну точку, улыбка на лице
@темы: ДНИЩЕ, дитя дьявола
-
-
23.06.2014 в 00:14Нано_белку нужно просто любить - она всегда, вовремя и очень точно отсыпает подобной травы
Я если что тоже вместе со всеми сейчас превратилась в кисель...
-
-
23.06.2014 в 00:17на самом деле да, меня это до сих пор слегка пугает
мыслит так по ходу половина фандома
как я убеждаюсь, на самом деле - гораздо меньше
от меня да, определенно. у меня как раз должен быть вбоквел пока еще не сформировавшийся, но буквально минуту назад мне на аске пообещали СЮЖЕТ
-
-
23.06.2014 в 00:20-
-
23.06.2014 в 00:29