пейринг: эванс/стэн
саммари: "Люди ведь любят грех, Вилли, точно, любят, тянутся к нему, в каких бы обличьях, размерах, цветах и запахах он ни являлся". Рэй Брэдбери, Надвигается беда
ворнинг: цикл из семи частей в процессе, сомнительная лексика, сомнительная мораль, сомнительные цитаты, не вычитано, не обдумано. как обычно, в общем.
окончание - здесь
I.
1. Invidia | Зависть
1. Invidia | Зависть.
Прослушать или скачать Portishead Biscuit бесплатно на Простоплеер
“Зависть — это восторженная злоба.”
- В. Гюго. Человек, который смеется.
- В. Гюго. Человек, который смеется.
- Съемки уже начались, что вы можете сказать про Криса Эванса?
- Ну... он отличный парень. Знаете, настоящий профессионал. С ним легко работать.
Как будто он мог бы ответить что-то еще.
Криса Эванса любят все, - режиссер, сценаристы, операторы, актеры, блондиночки из команды гримеров, критики и кинообозреватели; Криса Эванса любят зрители, и Себастиан подозревает, что каждая встречная собачонка накидывается на него с искренним, неподдельным восторгом.
Это раздражает - так, как только и способны раздражать люди-лампочки, скалящиеся во все тридцать два круглыми сутками, заигрывающие с репортерами и всегда имеющие в кармане пару историй вроде “в детстве больше всего на свете я любил мамочку, братика и соседского котенка, которого снял с дерева после того, как перевел через перекресток чужую бабушку”.
Иногда Себастиан мечтает услышать от Криса признание в убийстве.
Было бы человечно.
- Ко мне сегодня подходила Хэйли.
Они только что отсняли сцены в построенном из декораций баре, а теперь - сидят в настоящем; здесь темно и душно, никто не задает лишних вопросов, а ребята, которых Себастиан зовет исключительно Коммандос - лучшая компания из возможных. С ними весело, ненапряжно, почти как с друзьями в Нью-Йорке; они просты - приличной популярностью похвастаться может разве что МакДонаф, но он не выпендривается, ржет громче всех, первым уходит к бармену за новыми кружками; эта простота - то, чего не хватает Себастиану, когда он, получив очередную роль второго, третьего, десятого плана, сталкивается со звездами первой величины.
Эванса таковым, конечно, не назовешь, не чета Портман или, тем более, Макшейну; но есть в нем что-то. Он из тех парней, которые кажутся свойскими, для всех и ни для кого, а Себастиан нутром чует червоточину, - просто пока не успел разглядеть.
Ему хочется.
- Она и ко мне подходила, - спокойно говорит он, покосившись на подсевшего за барную стойку Криса. - Она ко всем подходила, ну, знаешь, совместные сцены и все такое. Мы снимаемся в одном фильме.
Эванс смеется, как будто Себастиан сказал что-то невероятно забавное; заказывает “то же, что и у него”, показывая на стакан Стэна пальцем.
- Так вот, она подошла, - невозмутимо продолжает Крис, - и спросила меня, по секрету. Хотела узнать, всегда ты такой нелюдимый, или только с ней.
- Ей что, пять лет?
- Она стесняется, - совершенно серьезным тоном объясняет Крис, и в этой его щенячьей улыбке Себастиан вдруг видит хищный оскал; может, пора заканчивать на сегодня с виски. - Ты ей понравился.
- Что нахрен за детский сад, - Хэйли Этвелл - ровесница Себастиана, и он не видит причин для взрослой девушки шептаться по углам, обсуждая его настроение; он также не видит причин выяснять хоть что-нибудь о себе у Криса Эванса.
Кто угодно здесь знает о Себастиане больше.
- Ну, я сказал ей, что ты просто не особо общительный, - Крису как будто в самом деле интересен этот нелепый разговор.
- Ты зато болтун.
- Мне и живется проще, - Крис опрокидывает в себя виски, тянет горсть орешков с блюдца перед Себастианом; улыбается снова, он, наверное, и во сне продолжает зубами сверкать, это тоже хочется проверить. - Попробуй, очень помогает.
Было бы, наверное, лучше промолчать.
- Начинаю понимать, почему тебя взяли на роль, - кивает Себастиан; на самом деле он прекрасно знает историю о том, как господина Эванса три раза уламывали примерить костюм Капитана, пока фотографии остальных кандидатов - пока Себастиана - вежливо выкидывали в мусорное ведро. - Ты просто всех задолбал своей болтовней.
Крис смотрит искоса, и в этом взгляде, против ожиданий, нет удивления; есть веселье и есть понимание, он как бы говорит, - я давно тебя раскусил, приятель.
Обычно, когда Себастиан общается с кем-то, все происходит наоборот.
- Ты и правда расстраиваешься? До сих пор? - Крис пожимает плечами, Себастиан смотрит на него в упор; бармен крутит настольную лампу прямо за спиной Эванса, ненароком подсвечивает его в полумраке, это уже даже не забавно, Крис Эванс, долбанный святой, задающий неприлично прямые вопросы. - Ты же подписал кучу контрактов, студия уже в тебя вцепилась, - он барабанит пальцами по стойке, и Себастиан неосознанно повторяет этот жест.
- Мать учила меня ценить то, что имеешь, - он взлохмачивает волосы, усмехается, умело вкладывая в простой изгиб губ всю свою неприязнь. - Не из-за чего расстраиваться.
- Не завидуй славе грешника, ибо не знаешь, какой будет конец его, - отвечает вдруг Крис, и это последняя фраза, которую Себастиан ожидал бы услышать; он пьет, вскидывает брови, обозначая недоумение, и Крис улыбается - не так, как на публике, широко и по-детски, а почти незаметно, но Стэн, разумеется, видит. - Мать учила меня. Ветхий завет.
- Ты не грешник, - он фыркает, - ты хороший мальчик, который цитирует гребаную Библию.
- А ты меня совсем не знаешь, - он как будто напрашивается, хотя все, вроде бы, в курсе, что Крис Эванс, приятный парень из Массачуссетса, не любит лишнее внимание к себе.
- Это взаимно.
Крис наблюдает.
Себастиан знает это, потому что наблюдает тоже; невозможно себе запретить, - Эвансу на роду написано выглядеть своим в огромной корзине с котятами, и ведет он себя соответствующе, но в том, как он общается с Себастианом, в том, как он смотрит, чувствуется вызов - не ответный, свой. И Себастиан не знает, какого хрена Крису от него надо, впрочем, не интересуется этим прямо; он провоцирует Эванса на споры на съемочной площадке, - высмеивает костюм, даже не пытаясь выглядеть дружелюбным, - отпускает двусмысленные шуточки.
У него брат - гей, в конце концов; мало ли.
И, может, и правда все дело в этом, потому что Крис не отводит взгляд, когда Себастиан нарочито медленно облизывается, или стаскивает пропотевшую футболку, еще не дойдя до трейлера, или ухмыляется, глядя пристально; Себастиан отлично знает себя, прекрасно умеет выглядеть выигрышно, и, похоже, ответ лежит на поверхности, потому что Крис ведется.
Пялится все чаще; а когда совместные съемки заканчиваются, предлагает обменяться номерами.
Себастиан соглашается, обдумывая вариант выставить телефон Криса Эванса на каком-нибудь порносайте.
На Комик Коне они почти не пересекаются; пока Себастиан, мучаясь похмельем, подписывает огромную стопку комиксов и старается не свалиться под стол прямо сейчас, Эванс за всех отдувается перед фотографами.
Сообщение приходит на тридцатом по счету автографе.
“Задолбался общаться с детьми.”
“Что с тобой, Капитан? Будь сильным.”
Себастиан не любит смс, слишком яркий свет в помещении, вспышки камер и Криса Эванса; естественно, это никого не интересует.
“Я бы лучше остался дома. Пиво, пицца, сон.”
Себастиан начинает подозревать, что телефон Эванса украл какой-то ебанутый фанат, которому не с кем поделиться своей маленькой драмой, - Крис будто обстоятельно отвечает на вопрос, как у него дела.
Только вот Себастиан ничего не спрашивал.
“А я бы лучше трахался с кем-нибудь, но тут только маркеры”.
Он надеется, что Крис отвалит, перестанет присылать свою никому ненужную чушь про пиццу; сообщений нет уже десять минут, и Себастиан почти чувствует себя победителем, когда каждый комикс подписан, и на ближайшие пару секунд его оставляют в покое.
Короткая трель назойливо врывается в уши; Себастиан не помнит, чем думал, когда выбирал звуки в настройках, - возможно, в тот день он бросал пить.
“Могу помочь, если ты согласен на пепперони.”
Себастиан, коротко отсмеявшись, отвечает ровно так, как думает.
“Ты ебанулся.”
Разумеется, переписка ничем не заканчивается.
В этот раз.
2. Avaritia | Алчность
2. Avaritia | Алчность.
Прослушать или скачать Seven Devils бесплатно на Простоплеер
“Человек, алчущий чего-либо, должен очень ясно
отдавать себе отчет, чего же он хочет.”
- П. Коэльо. Дневник мага
отдавать себе отчет, чего же он хочет.”
- П. Коэльо. Дневник мага
Раньше, когда Крис слышал об алчности, он всегда подразумевал жадность до материального.
Он думал - это совсем ему не присуще.
Крис был не из тех людей, что стремятся наживиться на всем подряд при любой возможности, - он не хватался за грязные деньги даже при необходимости, - он не был скупым и никогда не отказывал друзьям, просящим об одолжении. В системе Криса Эванса материальные ценности всегда болтались где-то посередине списка; может быть, он был гордым, может быть, злым, - может, в чем-то он был хуже своего брата или сестер, коллег или друзей, - но он не был алчным.
А потом появился Себастиан Стэн.
Банально - до дрожи.
В жизни так не бывает; в жизни все происходит гораздо проще, без воспетых любовными романами первых встреч, определивших дальнейшее будущее, - без пронзительных взглядов, выражающих тысячу разных эмоций одновременно, - без настойчивой тяги, которую, якобы, невозможно заглушить. Крис Эванс был актером, и был умным человеком; он знал, что любые чувства можно изобразить, любое неудобство можно скрыть, одно желание - перекрыть другим; и, если нет особенно серьезного повода, люди переживают что-то по-настоящему сильно только потому, что сами того хотят.
Видимо, проблема была именно в этом.
Крис хотел.
Себастиан оказался тем, чего не хватало; Крис всегда был одним из тех хороших парней, почти отличников, почти добрых, почти идеальных, - из тех парней, что косятся на собравшуюся под окнами школы компанию плохих ребят с косячками, шприцами и бутылками пива. Косятся с затаенной завистью, прекрасно при этом зная, что туда - нельзя, там - плохо, туда - как в омут с головой и вниз по наклонной, а у хорошего парня впереди университет, работа, дом, жена, двое детей и собака в будке.
И никаких наркотиков.
А Себастиан Стэн был живым воплощением всего того, что нельзя; всего того, что хотелось. Имидж Криса Эванса с малых лет бежал впереди него, - посмотрите, какой милый мальчик, ах, как он улыбается, ой, кто это у нас тут такой замечательный, - и Крис шел у него на поводу, признавая, что в чем-то это даже удобно - быть для всех классным. Но потом он вырос, и стал публичным человеком, и добрая улыбка обернулась невозможностью оступиться; на людях или в кругу близких людей, если тебя считают охуенно хорошим, сделать что-то плохо нельзя - сожрут и не подавятся.
У Себастиана не было такой проблемы, Крис видел; Стэн не вступал в разговор, когда не хотел, не улыбался, когда не было настроения, не терпел, когда было неудобно. И ему было плевать, - это привлекало Криса больше всего с самого начала, - он мог бы рассказать Себастиану о чем угодно, выдать любой бред, спровоцировать, пялиться на него, - он бы не стал осуждать или удивляться.
Просто плевать.
- Ну привет, капитан.
В Нью-Йорке у Криса нет любимых мест; он мог бы рассказать про пару питейных заведений в Бостоне, или хороших ресторанов в Лос-Анджелесе, а здесь приходится выбирать первый попавшийся бар, лишь бы сбежать от “общего сбора Мстителей”.
Крису до смерти надоели все эти общие сборы.
И он сбегает, - долго прощается со Скарлетт, отбивается от уговоров посидеть подольше, ведь, все-таки, последний день съемок, они не увидятся около месяца, - ловит такси, просит остановить, когда видит в окно первую попавшуюся вывеску, мигающую неоновыми огнями, которые совсем скоро перегорят.
Пишет Себастиану, даже не зная, где он может находиться; просто - адрес, ничего, кроме пересечения улиц, номера дома и “стол в углу”.
- Привет, - Крис смотрит жадно; среди бесконечной череды лиц ему не хватало именно этого - бледного, явно уставшего; искусанные, будто ободранные губы, загнанный какой-то взгляд, разболтанная куртка, толстовка на молнии со сползшим на затылок капюшоном. Себастиан выглядит как человек, готовый в любую секунду сорваться с места и свалить куда-нибудь, например, на Луну:
- Только что из Портленда, - говорит Себастиан, опускаясь напротив, и Крис не уточняет; ему, на самом деле, не интересно, чем занят Себастиан, участвует ли в каких-то съемках, что у него с личной жизнью или повседневными заботами. Крису важно настоящее, а в настоящем все получается так, как он хочет.
Он хотел видеть Себастиана - и тот здесь, не прошло и часа.
- От кого прячешься? - спрашивает Стэн; поворачивается к подошедшей официантке, молча ткнув на какую-то строчку в меню.
Крис дожидается, пока девушка не отойдет, пьет свое пиво, пожимает плечами:
- От людей.
И Себастиан - боже, храни этого человека - не задает вопросов, принимая ответ как должное. Крис жаждет этого безразличия так же сильно, как жаждет вытащить его из Себастиана, стереть до последней капли; если Стэн станет оказывать окружающей действительности внимание, то Крису хотелось бы, чтобы оно досталось ему одному.
Бред, конечно, - эгоистичный, непоследовательный бред.
Но и изображать паиньку - не перед кем.
- Черт, - Себастиан лезет в карман, вытаскивая настойчиво трезвонящий телефон; сбрасывает звонок, едва посмотрев на экран, и нехотя поясняет, когда Крис вопросительно поднимает брови, - Дианна.
- Девушка?
- Ага, - на лице Себастиана ни капли энтузиазма, как будто они говорят не о его пассии, а о чем-то совсем постороннем. - Охренительная. Очень хороша. И очень достает.
- Ругается?
- Ревнует, - ему приносят виски, Себастиан едва кивает, смотрит только на Криса. - Мы вместе пару недель, я не давал повода.
- Так дай, - предлагает Крис тут же; эта идея кажется ему хорошей, снова вылезает тот примерный мальчик - не катишься на дно сам, так посмотри, как это делают другие. Он кивает в сторону барной стойки, где скучает одинокая девушка, симпатичная, длинноногая, чем-то похожа на Джессику, только молоденькая совсем. - Ничего такого. Пофлиртовать, взять номер.
Себастиан не говорит “нет”, не говорит “с ума сошел”; он говорит:
- И в чем интерес? - Крис улыбается. - Это скучно.
- Я придумаю что-нибудь, - обещает Крис, и Себастиан снова не задает вопросов; стаскивает куртку вместе с толстовкой, залпом выпивает виски и пружинисто поднимается на ноги.
- Да, - говорит он, прежде чем отойти, - что-то от грешника в тебе есть.
Крис смотрит, как Себастиан улыбается, приобнимает за талию, облокачивается на стойку, наклоняясь к девушке, шепчет ей что-то на ухо, и она смеется, звонко и радостно.
Смотреть - недостаточно.
- Привет, - Крис подходит с другой стороны, впереди - бар, позади - толпа людей, которым не досталось столика, и они как будто взяли девчонку в плен, оградили от окружающих, не давая сбежать. - Я Крис.
- Эбби, - девица то ли не узнает его, то ли - и это очень умно с ее стороны - успешно делает вид; она спрашивает что-то, Крис отвечает, не задумываясь, разговор ни о чем, знакомства в пабах неотличимы одно от другого в любом городе в любой год. Просто это забавно - видеть, как Эбби отвлекается от Себастиана; Крис приобнимает ее, проводя ладонью по плечам, задевает пальцами шею, говорит что-то о коктейлях, девушке весело, ему - тоже.
Крис видит, как прищуривается Себастиан, прежде чем ухмыльнуться.
Это напоминает танец на ножах, необъяснимо красивую пантомиму; Эбби, похоже, счастлива, что на нее положили глаз сразу двое, думает, наверное, что они соревнуются за нее, а она им позволяет, - на самом деле Эбби здесь откровенно лишняя, на ее месте мог быть любой придорожный столб; Себастиан зеркалит движения Криса, любое прикосновение, - Крис проводит рукой по девичьей спине, Стэн делает то же самое пару секунд спустя, - Крис задает ей вопрос, Стэн тут же склоняется к ней с другой стороны, - Крис улыбается, и Себастиан улыбается тоже.
У всего этого нет конечной цели, нет какого-то разумного объяснения, тем более нет необходимости, - и, боже, как это здорово.
Делать то, что придет в голову.
Они сталкиваются, - ладонь Криса ползет по лопаткам, соприкасается вдруг с чужими пальцами; он поворачивает голову только для того, чтобы встретиться взглядом с Себастианом.
Довольная Эбби тянет через трубочку свою пина коладу, болтает о чем-то, Крис не слышит; за ее спиной он не отрывает глаз от Себастиана, и если бы кто-то из них умел общаться мысленно, это был бы чертовски занятный разговор, хоть предупреждение о рейтинге ставь.
На такие фильмы детей до семнадцати лет не пускают.
Когда Крис улыбается, Стэн тут же отводит взгляд, отнимает ладонь, отступает даже:
- Мне пора, - он смотрит только на Эбби, - ранний перелет. До встречи, - он мимоходом целует немного расстроенную девушку, протягивает Крису руку; тот машинально отвечает на рукопожатие, чувствует вдруг прикосновение чего-то постороннего к ладони, как будто ткань или тонкая бумага, сжимает кулак.
Ему даром не сдалась эта Эбби, но она явно надеется на продолжение вечера, и Крис остается.
Уже на улице, ожидая, пока Эбби закончит прихорашиваться перед заляпанным зеркалом у входа, Крис усмехается, глядя на скомканную салфетку.
Торопливо нацарапанный номер телефона с нее почти стерся.
3. Gula | Чревоугодие
3. Gula | Чревоугодие.
Прослушать или скачать give us a little love give us a бесплатно на Простоплеер
“Бурьян растет на жирной почве, разврат - на почве пресыщения.”
- М. Горький
- М. Горький
Смотреть на себя в зеркало - не так уж приятно.
Еще давно, в школе, когда Себастиан уезжал в театральный лагерь, мать подтрунивала над ним, говорила, - в актеры тебе и дорога, дорогой, ты у меня всегда был немножко нарциссом.
Может, даже больше, чем она думала.
Смотреть на себя в зеркало - не так уж приятно; ни одна из последних ролей не предполагала особенно хорошей физической формы, - на прослушиваниях в “Политиканов” кастинг-директор засыпала Себастиана комплиментами, а ребята из “Однажды” и вовсе уточнили, что неплохо бы поправиться, - Дианну вплоть до самого расставания гораздо больше волновало, где Стэн проводит ночь, - и никто на него не давил; это было плохо.
Очень плохо.
Себастиан не умел брать себя в руки, когда дело касалось самых банальных вещей.
Он нравился людям и так; в старших классах это казалось несбыточной мечтой, а теперь, - как же. Когда после “Первого мстителя” Себастиан наконец дорвался до чертовски огромных бургеров, ни одна скотина не напомнила ему, что это может закончиться вторым подбородком, отсутствием пресса и прочей херней, которая осложняет жизнь; в такие моменты Себастиан особенно отчетливо ощущал себя настоящим американцем.
Но, слава Америке - она породила на этот свет Криса Эванса.
Они практически не виделись с тех пор; Крис был занят на съемках, сам Себастиан мотался из Лос-Анджелеса в Пенсильванию и обратно через съемочные павильоны “Политиканов”, и вскоре ему предстояла поездка в Канаду; об Эвансе в это время он совсем позабыл.
А потом общая знакомая обмолвилась, что Крис в эти дни появился в Нью-Йорке, и встреча с коллегой где-нибудь в тихом баре показалась отличной идеей.
То есть, конечно, так мог бы сказать кто-то другой; для Себастиана Крис все еще оставался чем-то вроде научного проекта, исследовательской работы, растянувшейся на годы, - Себастиан всерьез намерен был вытащить из Криса все то, что тот скрывает, и был совсем не против подождать.
Торопиться уж точно некуда.
Радио в такси вопит голосом Алиши Кис, и идиотское сообщение - судя по опыту Себастиана, Крис обожал такие - набирается словно само собой.
“Как тебе бетонные джунгли, где рождаются мечты, Капитан?”
Адрес отеля он получает ровно через минуту, и в этом, если подумать, нет ничего неожиданного.
- Ты выглядишь...иначе, - Крис закрывает за ним дверь, смотрит как будто бы с любопытством; сам он выглядит прекрасно, стоя перед Себастианом в одних джинсах и сверкая татуировками.
На пару секунд Стэн чувствует себя снова школьником, когда ему говорили, - парень, ты очень похож на Лео времен “Титаника”, - если, конечно, Лео прибавил бы фунтов двадцать.
- Ты хотел сказать - “хватит жрать”? - уточняет он, фыркнув; по номеру разбросаны вещи, чемодан с распахнутой крышкой не до конца задвинут под кровать, и кто бы мог ожидать, что Крис Эванс такой неряха. - Вежливость доставай перед кем-нибудь еще, давай.
- Ничего я не хотел сказать, - бурчит Крис себе под нос, опускаясь на колени перед чемоданом; машет рукой, - будь как дома. Как дела? Как Дианна?
Ну прямо как семью навестить приехал.
- Чуть не разбила мне голову чашкой, - Себастиан стучит двумя пальцами по виску, указывая на еле заметный шрам. - Вопила, что я на кого-то не так посмотрел. И я ее послал… или она меня. Да, она была первая, - он подтягивает к себе стул, садится, оседлав его, укладывает руки на спинку; Крис ржет так довольно, как будто расставание Себастиана с девушкой было его давней мечтой.
- Сочувствовать или поздравлять? - спрашивает он, и Себастиан пожимает плечами:
- Отмечать. Закажи что-нибудь.
- Выпить? - можно бы, но Себастиан не для пьянок сюда приехал, для развлечения.
- В другой раз, - он привстает, тянется к столу за картой с гостиничным меню, вертит в руках в поисках нужных строчек. - Ага. Заказывай десерт.
Крис смотрит недоверчиво, словно Стэн предложил что-то несусветное, но все-таки встает, снимает трубку, просит блюдо в номер, - название почти непроизносимое, что-то с мороженым, - скрещивает руки на груди:
- Это вообще нормально для тебя? - интересуется он вполне буднично, и Себастиан довольно скалится, знает, что вырвал Эванса из его сегодняшней отрешенности. - Приходить к кому-то в девять вечера, требовать сладкое?
- А для тебя нормально отправлять кого-то соблазнять девчонку в баре, а потом отбивать ее? - возвращает подачу Себастиан, и Крису ответить нечего - он молчит, только выражение лица совсем нехорошее, улыбка, в которой доброты ни на грамм; с этой улыбкой незнакома широкая публика.
Себастиан думает, что с ней, может быть, вообще никто не знаком.
- Вот именно, - заключает он, потягиваясь; в дверь стучат.
Крис перегораживает собой проход, скрывая Себастиана от посторонних глаз, его голос звучит очень вежливо, преувеличенно бодро:
- Да, спасибо. Конечно… конечно. У вас есть ручка? Да, конечно, Эбби. Пожалуйста. Доброй ночи.
- Эбби? - смеется Себастиан, этого еще не хватало.
- Не та, другая. Той я так и не перезвонил.
- Жаль, - Себастиан усмехается, поднимаясь на ноги, - вечер стал бы еще интереснее.
У Себастиана самолет через пять часов, дома все еще не собраны вещи, скоро будет названивать менеджер; однако, этот отель и этот номер, безликие, одни из многих, где он уже побывал и где только предстоит, - лучшее место, где Стэн мог бы сейчас находиться. В этом нет ни капли романтики или внезапно вспыхнувших возвышенных чувств к Крису Эвансу, - в этом нет даже дружеской приязни, слишком сложно у них складывается общение, слишком странными оборачиваются попытки как-то ужиться друг с другом вне съемочной площадки, - и, тем не менее, Крис откликается на провокации так охотно, будто давно этого ждал.
У них один десерт и одна ложка, но это никого не смущает; через минуту они уже ржут, как малые дети, пытаясь отвоевать друг у друга запачканную сливками клубнику, и Себастиан не в курсе, о чем там думает Крис, но для него самого это - минута свободы. Без звонков, без камер, без сценариев с не самыми удачными ролями, без нелепых статей в желтой прессе; кто бы мог подумать, что через восемнадцать лет после переезда в Штаты отдыхом для него станет дележка мороженого с Крисом Эвансом.
Даже звучит смешно; ну, так никто и не произносит вслух.
- Эй! - возмущается Крис, сидя на полу, когда Себастиан снова отнимает ложку; Стэн смеется, зачерпнув побольше взбитых сливок, и размашистым жестом отправляет их Крису прямо на грудь.
Чуть выше, на ключицы, скрывая от глаз несколько размашистых строчек, выписанных чернилами.
Крис поднимает было руку, но Себастиан перехватывает, - невозможно просто торчать здесь целый час и смотреть на Эванса, - и не сделать хоть что-нибудь; он подается вперед, сам проводит ладонью, медленно, тщательно; так же тщательно облизывает пальцы, не отрывая взгляд от татуировки.
Крис не отрывает взгляд от него.
- Весь вечер хотел прочитать, - говорит Себастиан, прищурившись. - “Когда ты теряешь соприкосновение с внутренней тишиной, ты теряешь соприкосновение с собой”, - он задумчиво, почти бессознательно, вытирает губы тыльной стороной ладони, на языке все еще приторный вкус, и Стэн чувствует на себе чужой взгляд; он словно обжигает, - “когда ты теряешь соприкосновение с собой, ты теряешь себя в этом мире”.
- Экхарт Толле, - откликается Крис, слегка наклоняясь вперед, как будто хочет дотронуться.
- Звучит серьезно. Внутренняя тишина? Эванс, это не про тебя.
Так смотрят, когда хотят накинуться и повалить на землю.
Когда хотят ударить - или поцеловать.
Себастиан испытал на себе сотни подобных взглядов.
- Почему? - Крис как поверженный, уложенный на лопатки, упрямо пытается защищаться, но сам знает, что бесполезно, видно - уже не хочет.
- Мы же говорим о равновесии? - Себастиан снова сощуривается, потирая подбородок. - Принятие себя, возможность оставаться собой, вся эта пафосная херня? - Крис кивает быстро, резко, как будто хочет возразить, но нечего; Себастиан отталкивается ладонью от пола, чтобы встать, и Крис поднимается вслед за ним сразу же. - Ну вот. Либо ты набил себе эту прекрасную мудрость вместо записи в ежедневнике, чтобы знать, к чему стремиться, либо у тебя переполнены заметки с цитатами в айфоне.
Может, конечно, он попал пальцем в небо; вот только в глазах Эванса Себастиан видит смутную, толком не оформившуюся злость.
Может, конечно, он просто бесит Эванса - независимо от того, что говорит.
Так или иначе, это неведомое нечто между ними становится все забавнее.
- По-моему, тебе пора, - говорит Крис, и Себастиан даже не спорит, кинув взгляд на часы:
- Да. Уже давно.
Уже в такси он не ленится залезть в гугл ради пары случайных строк, скопированных в поле исходящих сообщений.
“Любой шум, выводящий тебя из равновесия, может быть столь же полезным, как и тишина.”
“Как остроумно.”
4. Acedia | Уныние
4. Acedia | Уныние.
Прослушать или скачать Adele - Rolling in the Deep бесплатно на Простоплеер
“В минуту уныния человека нельзя оставлять одного.”
- Б. Акунин. Сокол и ласточка
- Б. Акунин. Сокол и ласточка
- Минка Келли, значит?
Это первое, что Крис слышит, появившись на площадке за полчаса до начала съемок; ему нужно переодеваться, гримироваться, заниматься, в общем-то, делами, но путь преграждает Себастиан, - запыхавшийся, торопившийся явно, воротник куртки съехал, обнажая шею.
- Еще с осени, - говорит Крис; это самое нелепое, о чем можно разговаривать, если почти не пересекался с человеком около года. - И ты уже спрашивал.
- Буквы на экране не передают интонацию, - зевает Себастиан, приветливо улыбаясь бегущей навстречу ассистентке; они идут рядом, и Крис совсем не настроен на съемочный процесс. Себастиан, кажется, тоже - трет глаза, с тоской покосившись на группу костюмеров по правую руку; его можно понять, хотя Крис втайне злорадствует, что ему, по крайней мере, не придется все время носить маску.
- Что ты имеешь против? Я же не говорю ничего про Моррисон.
- И не надо, - Себастиан замыкается тут же, ровно на Криса; со всеми прочими людьми, что дергают их то и дело на пути к трейлерам, он общается как с лучшими друзьями, но не с Эвансом, и это тоже можно понять.
Крис поднимает брови, собирается уточнить, но Себастиан машет рукой, уходит готовиться, и в этот же момент солнце скрывается за тучами.
Крис думает, что это охренительно символично.
Он не настроен на съемочный процесс, - вообще; после Вашингтона будет Кливленд, потом снова павильоны калифорнийской студии, и в таком темпе до середины лета, а у Криса нет желания. Он знал, что так будет, в самом деле - знал, еще когда отнекивался от подписания контрактов; не глупая прихоть, не капризы и не желание набить себе цену, нет.
Крис понимал, что может перегореть.
И - вот, пожалуйста.
Спасали разве что Скарлетт - но ее сегодня можно было не ждать так рано - и Энтони; эти двое привносили в работу ощущение семьи, - то, что Крис всегда любил, - ненавязчивое тепло, вполне ожидаемое от давно знакомой Йохансон и довольно неожиданное от Маки.
Впрочем, Энтони покорил абсолютно всех.
Даже Себастиана, Крис видел, как бы тот ни скрывал.
И все равно этого было недостаточно; потерянный настрой сложно вернуть, крайне невовремя, в сценах на мосту не предполагалось слишком много работы дублеров, а Крис даже не мог состроить в кадре полагающееся по сценарию выражение лица. Себастиан был в ударе, нечто нереальное творя одними только глазами, - Крис испытывал почти иррациональное восхищение, как будто с позиции не актера даже, а стороннего зрителя, когда смотрел на Стэна в такие моменты, - сам же он был обруган режиссерами; ненавязчиво, конечно, даже не строго, Руссо были до невозможности деликатными людьми, - но.
Какая разница, если за всеми их дельными замечаниями - один и тот же смысл.
Эванс, будь добр, сделай с собой что-нибудь.
- Эванс, кто-то умер? - рабочий день почти закончен, Крис переобувается в трейлере, вскидывает голову; Себастиан на пороге - ни маски, ни краски на лице, волосы забраны назад, ничего от Зимнего солдата, и это почему-то радует.
Проще смотреть.
- Если и да, то я не заметил, - Крис даже не пытается отшутиться, черт с ним, в самом деле; и выходит совсем не весело.
- В чем дело тогда? - Себастиан прикрывает за собой дверь, шагнув внутрь, скрещивает руки на груди; Крис не может воспринимать от него такие вопросы. На них имеет право Скарлетт, или Энтони, или Сэм, или братья Руссо, или кто угодно другой, умеющий проявлять дружеское участие; впрочем, никому из них Крис не ответил бы ничего вразумительного, улыбнулся бы, подмигнул, мол, все окей, забыли; отстраненная насмешливость Себастиана, тем временем, каким-то образом подстегивает Криса продолжать беседу.
Ну, или что-то похожее на нее - у них вечно такие простые вещи выходят по-идиотски.
- Не могу работать, - он очень, очень увлечен собственными шнурками. - Хрень какая, не знаю. Не могу. Как отрезало что-то.
- Крис Эванс, - тянет Себастиан; Крис, еще не успев поднять взгляд, не видит - чувствует, как тот садится рядом, на корточки, упираясь ладонями в колени Эванса, заставляя смотреть на себя, - наша новая знаменитость.
Крис фыркает больше от неожиданности, не веря своим ушам:
- Подожди. О, боже, подожди, - его даже не смущает странная поза, в которой они оказались; Стэн поудобнее укладывает руки, вытянув вперед, сцепив в замок пальцы, смотрит снизу вверх, прикусив губу так, точно силится не расхохотаться. - Ты только что процитировал “Гарри Поттера”?
- Ага, - подтверждает Себастиан, проводя рукой по волосам, зачесывая со лба. - У меня даже прическа, как у Снейпа. Полное погружение. Так что с твоей звездной болезнью?
- Пошел ты, - вяло огрызается Крис; ему больше не смешно, но в голову лезут дурацкие мысли - как-нибудь спросить у Себастиана, как он относится к творчеству студии Дисней. - Я не требую к себе внимания, просто, может, настроения нет.
- Ну конечно, - Себастиан морщится, полностью опускаясь на колени, барабанит пальцами по ноге Криса, и его даже не хочется останавливать. - Ты же этим живешь. Для тебя это личное. Эмоции, вся херня - все из себя вытаскиваешь, а если нечего вытащить, выходит, как сегодня, - он делает паузу, встречая удивленный взгляд Криса, и уточняет, явно недовольный, - не в первый раз уже. Я видел.
Конечно, он видел; они следили друг за другом на любых совместных съемках, и три года назад, и теперь.
- Ну раз ты такой умный, - ровная усталость, приевшееся равнодушие мешают Крису смущаться, всерьез злиться или, например, думать головой; так что он, сложив руки, подается вперед, нависая над Себастианом, которому, судя по всему, настолько же все равно.
Или, может, комфортно.
Трудно сказать.
- Раз ты такой умный, то выкладывай, как ты с этим справляешься?
- А никак, - Себастиан ухмыляется широко и немного зло. - Для меня это работа. Понимаешь, Эванс? Серьезная, требующая вливания мозгов, эмоций, сил и времени. Любимая, конечно - что бы я здесь делал иначе? Но все-таки работа. А что люди делают, когда приходят на работу?
Крис закатывает глаза:
- Если еще раз скажешь слово “работа”, помогу тебе заткнуться.
Себастиан только ухмыляться продолжает:
- Расслабься лучше. У нас разные методы, но это не значит, что я не могу помочь.
- Помощничек, - фыркает Крис, а впрочем, он ведь ничего не теряет, - ну ладно. От меня всего-то и требовалось, что нужным тоном спросить “Баки?”, а потом еще пялиться как-нибудь потерянно, пока меня арестовывают. Взгляд, они требуют от меня чертов взгляд, - вот теперь он раздражен; Крис не любит быть недовольным собой и настолько же не любит выполнять чужие требования.
Он никому не говорит об этом, потому что вопросы о том, за каким хреном Крис Эванс выбрал такую профессию, окажутся неизбежными, а кому это вообще нужно.
- Окей, расскажу тебе то, что ты и так знаешь, - Себастиан привстает, оказываясь с ним на одном уровне, смотрит - глаза в глаза. - У тебя был друг. Лучший друг, самый важный человек в твоей жизни. Он ушел на войну, ты спас его из плена, он все еще был самым важным в твоей жизни, потом погиб на твоих глазах, защищая тебя, - это всего лишь ключевые моменты истории, проговоренные и прочитанные десятки, сотни раз, но Себастиан понижает тон, в голосе появляется хрипотца, и почему-то именно сейчас, и не раньше, все это становится личным. - Так вот потом ты попытался героически сдохнуть, очнулся через семьдесят лет, прожил два года, от всего охреневая, и на тебя напал какой-то злой парень с железной рукой. И с него слетела маска, и вот он - вот твой погибший лучший друг. Все забытые эмоции возвращаются к тебе, ты же знаешь, Эванс - возвращаются, все сразу, от одного только взгляда на это лицо.
- Складно рассказываешь, - не выдерживает Крис; ему нужно что-то сделать, оборвать как-то момент, потому что взгляд совершенно случайно съехал на губы Себастиана, и только и остается, что смотреть, а еще слушать его голос, и лампочка горит совсем тускло; Криса никогда не привлекали мужчины, разве что в шутку, но перед ним долбанный Себастиан Стэн, и каким-то образом он одним своим присутствием стирает границы.
Оборвать не выходит.
- И в тот момент для тебя все происходящее становится очень, очень личным, а для человека перед тобой, человека с лицом твоего чудом воскресшего лучшего друга, - Себастиан усмехается отчего-то очень довольно, нажимает на последние слова, - это просто работа.
Он как бы говорит - давай, Эванс, заткни меня.
Ты обещал.
И пять минут назад Крис был готов вмазать Стэну, не в шутку, вполне серьезно, чтобы тот перестал его так походя препарировать; теперь он делает то, что кажется единственно верным.
Поцелуй с мужчиной ничем существенным не отличается, - колется щетина под пальцами и сталкиваются носы, а в остальном все гораздо, в сотни, в тысячу раз лучше, - Крис теряется в ощущениях, закрывает глаза, не задумываясь, чувствует губы, язык, тяжелое дыхание, и он знает, он просто знает, что это было ему нужно с самого начала.
Может, уже три года, как.
Себастиан кладет ладонь ему на шею, тянется вперед, выше, целует в уголки губ по очереди, какая-то неожиданная ласка, все так спокойно, медленно, даже не хочется большего, ничего не хочется, достаточно - вот так.
Лучше бы всегда; но отстраниться, конечно, приходится, и Себастиан смотрит на него, снова поправляет поднадоевшим жестом волосы, облизывается, он вполне серьезен, взгляд пытливый, изучающий, Крис не знает, что такого можно высмотреть сейчас в его лице, но он абсолютно уверен, что больше не опустошен.
- Отличные методы, - говорит он, чтобы что-то сказать, и Стэн только кивает. - Очень помогают.
- Обращайся, - отвечает Себастиан очень вежливо, но Крис не обращает внимания на его тон. - Всегда рад.
Съемки в Вашингтоне проходят без сучка без задоринки.